Прилетаю на назначенную диспансеризацию в 8 утра, что для меня по канадскому времени в час ночи, лохматая, голову не стала мыть, но третий день, это уже лимит неприемлимый. На велосипеде, само собой. Защелкиваю на нем замок, к барьеру. И тут вижу, что барьер этот не забор вовсе, а дверца, через которую при надобности, проезжают пожарники. Нафиг, думаю, переставлю велосипед, мало ли. И не могу открыть замок своей цепи. Мало того, вообще не вставляется ключ туда, как-будто и не мой воовсе. Лдано, думаю, не буду связываться, опаздываю. Иду на прием.
Вызывают. Как зовут, все дела, где живете, кем работают мама, папа. Сижу, как сонный воробей, на краюшке стула. Дает табличку, закройте один глаз и читайте. Закрываю один глаз и вижу текст, ну очень мелко, на французском, есстественно, да еще и текст какого-нибудь Мопассана, сложности типа, "и вознеслись эти стенания искрами в пучины бирюзового чрева....", то есть мне только этого в 8 утра не хватало. От напряжения, я так надавила на закрываемый глаз, что при перемене глаз, я левым глазом не видела ничего вообще. Гооврю, я не могу им читать, я его в череп вдавила. Да и вообще, в такую рань, что за издевательство...
Отстала она от меня со зрением. Говорит, а в Опере вы давно работаете? Бляяя, думаю. Психическое здоровье что ли проверяет?
Думаю. Я же иностранка, может, недопоняла чего. Хренов, настаивает, так с какого месяца работаете в опере? Я вспоминаю, когда была в последний раз в опере, стало стыдно. Года 2 назад на Веселой вдове. Переспрашиваю, в опере, мол? А она что-то там записывает. А у меня мысли ураганом в голове. И тут выясняется. Место где я тружусь экологом, называется Консерваторий Природный Территорий. Мол, консервация – сохранение. Вот она и перепутала консерваторию с оперой!
