Пролезни

29.10.06

Франсуа забрал меня в 9 по новому времени, сам приехал заранее и час сидел, дожидался у моего подъезда. А чего, говорю, не позвонил-то? Потом забрали Яну и поехали в клуб. Там наши уже подтянулись, мы собрали оборудование, упаковали в мешки, я сходила купила себе ватрушку с кремом, а то уже как-то есть захотелось. Пришли хоббиты, Жан-Жак, Тьерри. Расселись по машинам и рванули.

По дороге опять сигналили и нервировали охотников. И еще было много жироллеров. Это грибники, которые приехали искать жироли. Я не знаю, что за такие грибы, но мне спелеологи все уши прожужжали.

На месте стоянки нас встретили два почтенных месье с ножами и двустволками. Вероятно, они ничего не нашли и никого не поймали, потому как очень обрадовались нашему обществу. Особенно, когда мои спелеологические коллеги вне зависимости от пола стали раздеваться до трусов на поляне.

Меня всунули в будрие, потом прицепили брезентовую ленту под грудь, затянули цыплячью грудь мою, я повесила на шею каску с карбидной конструкцией. Нормально, готова, типа. Отставили в сторонку, чтоб не мешалась, укомплектованная.

К пещере шли далеко и высоко, но по дороге. Как обычно, Франсуа исчез в кустах, опять мы кричали, я поняла, что это ритуал. Потом мы все призвякали к дыре в камнях. Выглядит впечатляюще. Стали крепить веревки, спорят, куда втыкать шурупы, за какие ветки страховаться.

Первый ушел Жан-Жак, потом Франсуа, который уселся ждать всех новичков на перевалочном пункте. Потом запустили меня, я прибыла на пункт смены веревок, где надо было снять свой вес с обмоток, то есть, встать в распор в шахте. Не просто. Особенно, если учесть слизистость мохов и водорослей. Но ничего, зависла, как паучиха. Сменили веревки и я пошла вниз, в пещеру. Высоко и шахта тесная, коленки кругом задевают.

Спустилась к Жан-Жаку, пещера большая, но заваленная валунами, сталактитов не так много. Постепенно спустили хобиттов и остальных. Мы с Яной пошли в основные залы. Ползли по скользким отшлифованным водой валунам, на животе и на спине, где как придется. Уперлись в озеро. Мне оно глубиной в самом мелком месте сильно выше колен. Мужикам пришла в голову «замечательная» идея. Набросать в озеро камней. Я пыталась воззвать к разуму, но тут уже было поздно. Они стали по цепочке таскать огромные камни, сначала кидали их влево. Потом им пришло в голову посмотреть, где мельче. Но к этому моменту осталось уже только 2 камня. Оказалось, что мельче справа. Оставшиеся два камня кинули туда. А мы с Яной сидим на валуне, чтобы не зашибли, и наблюдаем этот полный идиотизм.

В результате, я сняла ботинки и пошла босиком. По колено утопая в жидкой грязи и по очень выше колена – в воде. Прибыла на тот берег, там помыла ноги под вспышки камер и нацепила ботинки. Вуаля, как говориться. Но все оказалось почти зря. Дальше была всего одна комната. А обратно идти – значит нужно опять разуваться. Яна говорит, кидай мне ботинки. Кидаю. Один стукнулся о сталактит и упал в середину озера. Отлично. Имеется один сухой ботинок и один мокрый. Ничего, одела, не босиком же тут прогуливаться. Ползем с Яной назад, вниз еще хуже, чем наверх, сползаю на попе и спине, обтекая углы и пупыри на камнях. Яна волнуется за то, что у меня нога мокрая, а я ее успокаиваю, но больше, конечно, себя, что ничего, мол, я часто хожу в мокрой обуви в горах, когда дождь или еще что….

Пришли к выходу. Опять по веревке вверх. Как тогда, когда я чухала туда с пол часа и думала, что уже все, больше никогда на поверхность не попаду. Яна закрепила на мне все подвески, все железяки, запихнула мои ноги в педаль. Ну, говорит, давай. Смотрю наверх, ох и далеко же телепать. Но пошла гораздо легче, чем думала, больше боялась. Поднимаюсь, стараюсь держаться вертикально, так легче всего. И меньще биться коленями об стены. Но колени, ах, мои колени, о каждый выступ, о каждый шипик. На перевалочном пункте Франсуа меня перевязал на другую веревку, тут уже метра три всего осталось, я быстренько доскакала до верха, а там меня приняла Люсия, да уже и вылезла я почти, а на поверхности солнышко!!!

Я сняла с себя всю грязь, рюкзак – в хлам, штаны не синие, а глиняные, про ботинки молчу. Все веревки, каска, баллон с карбидом, все весит, как сбитый Боинг и все в грязи. Смотрю на кучу, которую с себя сняла, от нее отваливается грязь и с ботинка стекает жидкая желтая жижа. Сижу на камне босиком, в футболке. На солнце, камни горячие, птицы поют. А из дыры пыхтят хоббиты, ползут наверх.

Хоббиты достали из общего рюкзака, который, надо сказать, опускали в пещеру и назначали холодильником, бутылку вина. О, отлично, думаю. Все на машинах, в еще одну пещеру собираемся, однако, давайте распивать тут напитки. Все оживились, нашлись чашки, пустили по кругу первую. Я отказалась, при этом Франсуа объяснил всем, что русские от красного вина делаются бешенные, все сочувственно покачали головами.

Сели обедать. Каждый достал свой сверточек. Только у хоббитов бы общий бачок с какой-то смесью. Жан-Жак сел варить себе суп и кофе. Тьерри достал большой бидон, набитый едой, Яна распечатала коробку с какой-то малонормальной смесью, чтоб без муки и молока. Я достала свой обычный хлеб с сыром. Франсуа свою еду забыл в машине. Сидит грустно хрустит чипсами. Мое социалистическое прошлое не позволяет мне спокойно есть, когда кто-то рядом голодает с чипсами. Я ему сую яблоко, нет, печенья, нет. Ванильный десерт. Тут он не устоял. И не устояли все остальные, хоббиты стали совать ему свой бачок с недоеденной смесью, Яна достала баночки с неким пюре под названием компот. Жан-Жак вспомнил, что его жена испекла кекс, и всех угостил. Ну, думаю, вот так и должно же было быть. Сразу. Тем более, что именно Франсуа для всех веревки навешивает, всех учит. Капиталисты.

После еды все разлеглись по углам, под кустами, на камнях. Приятная тяжесть образовалась, тут выясняется, что мы после обеда лезем в ту же дырку, только в другой вход. Что там сложновато для новичков, но ничего. И Тьерри попросили остаться. Я не сразу поняла почему.

Я со вздохом нацепила на себя опять всю эту грязь, которая хотя бы подсохла. Беру будрие. Чувствую на себе взгляды Яны и Франсуа. Мол, ну-ка, ну-ка. А я очень просто. Посмотрела, как там надписи, чтоб не вверх ногами и оделась, застегнулась и волшебно обвязалась лентой для подъема. И все правильно. Вуаля. А вы думали? Они не ожидали. Но очень громко высказали свое уважение моим умственным способностям.

Меня запустили сразу же за Франсуа. Спускаюсь, веревка поворачивает за угол, я никого не вижу, куда рулить-то. Оказалось, что дальше нужно втиснуться в щель, попытавшись втиснуться в ее верхней части и при этом еще вместе с карбидным баллоном и каской. Ого. Втянула живот, разместила под ребрами баллон, и скрежеща всеми шпингалетами попала в крошечный закуточек, оттуда мне показали дыру вертикально вниз, в черноту. Диаметром сантиметров 50. Нееее, говорю, не па посибле. Пусть кто-нибудь первый, я туда не полезу, вы что смеетесь. Пусть вон парни. А они мне – там не глубоко. Что значит «не глубоко», пардон? Метров 5, 20, 90? Кому как, извините. И там никого нет и уже без веревки, потому как вдвоем с веревкой мы не поместимся в этом каменном кишечнике. А еще баллон же с карбидом. Ух, ты.

Ладно, говорю, не глубоко, так не глубоко, я пошла. Уперлась всеми боками, локтями, бедрами в стены. Скользко, но провалиться невозможно. УЗКО. Продираюсь внутрь. И все думаю, сколько ж тут метров может быть. Через 6 метров я прибыла на место. Несколько прибалдевшая от такого опыта. Одна в пещере. Первая. Здорово. Тихонько отошла в сторону, чтоб сверху камнями не закидали. Три комнаты. Одна другой краше. Сталактиты молоденькие, внутри полые, и с капельками воды на кончиках. Старые – опять намарципаненные, красиво, тихо…. Прибыли хоббиты. Выяснилось, что они геологи, студенты. И знают много про сталактиты, рассказали, как смогли. Потом мы долго и радостно фотографировались, принимали всякие позы. Но огонек в наших горелках все чаще и чаще стал гаснуть. Мы с геологами смеемся, типа забавно. А потом я стала понимать, что тут просто с кислородом проблемы. В общем, первый вылез Франсуа, чтобы вытягивать остальных из этой щели. Потом ушел один из хоббитов, тяжело, минут 15 выбиралься, кряхтел, сопел. Когда Франсуа до него дотянулся, тот уже совсем обессилел.

Следующей отправили Люсию. Мы с Яной помогали ей ставить ноги на первом этапе, но дальше уже стало совсем туго. Она стала волноваться, дышать слишком глубоко. Кое-как сумела снять каску и баллон, отдать Франсуа. Опять пытается как-нибудь сдвинуться хотя бы. Бесполезно. И тот до нее дотянуться еще не может. Франсуа крикнул Яне, чтобы та приняла обратно жюнфию и сняла с нее все оборудование, та спустилась к нам, все с нее сняли, привязали к веревке, подняли. Дальше пошла Яна, чтобы помогать наверху. Люсия предложила пойти мне, куда же, я говорю, ты тут без лампы во тьме останешься стоять. В общем, лезь, говорю. Она по-английски совсем никак, поэтому я и ободрить-то ее никак не могу. В самом начале подьема я еще могла ей помогать, я ставила ее ноги в углубления и держала их там, двумя руками, содрала кожу на пальце. Франсуа ее чего-то там спрашивает, она отвечает, тут Таня мне ноги ставит, мол, тре бон. В общем, еще 20 минут мучений и Франсуа смог до нее дотянуться. И со стонами и причитаниями Люсия из колодца выбралась. А я внизу чувствую, что кислород уже почти совсем заместился на продукты горения ацетилена и попахивает конкретно так. И чувствую, голова кружится. А со мной тут еще два человека: хоббит и Жан-Жак. И я понимаю, что не имею права висеть там минут 40, как Люсия. Потому как ребятам дышать будет совсем нечем. Вползаю внутрь лаза. Выпрямляюсь. Наклон отрицательный из-за двух валунов, в самом начале, да гладкие, окатанные. А я помню каждую ямку, куда я ноги Люсии вставляла. Прикинула, на какой они высоте, выдохнула, втянула живот, подняла лицо вверх и потихоньку, а сердце бьется. Для подсознания – все-таки стресс, видимо, такие упражнения. Но дышу спокойно через нос и носками ботинок без проблем нахожу знакомые ямки, крохотные. И мою ногу там некому держать, но вес распределяю еще и на спину, упираюсь, плечами, так, что иногда ноги вообще могу отпустить. И так по 10 – 20 см, но с постоянной скоростью поднимаюсь. Страх прошел. Уже и Франсуа близко, может дотянуться до меня. Давай, говорит, сама. Я, говорит, даже Яну вытягивал, а она уже три года занимается и всех остальных. А ты давай сама, ты же можешь. И я знаю, что вот именно этого он мне говорить не должен, брать на слабо мой характер нельзя, теперь сдохну, но выползу сама. Но, надо сказать, выползла, даже не прилагая особо сильных усилий. Просто в том же темпе и по той же своей собственной методе. Легко, преодолела эту кишку минуты за 3. Франсуа стал кричать наверх, что мол, Таня сама выползла, легко. Не думаю, что те, кого вытягивали, очень обрадовались, особенно парни.

Наверх я уже поднималась по веревке без проблем, за 5-6 движений уже была наверху. Вылезла из пещеры и поняла, что безумно хочу спать. Три дня концертов до часу ночи меня подкосили, наконец. Я села на камушек, сняла каску … Солнце уже садилось, закат был багров и оттенял горы, показывая величие ландшафта. Тихо, птицы спят.

Мы, гремя шпингалетами шли к машинам.

Заехали в клуб оставить оборудование. Я села на диванчик и уже почти спала, почти никого не видела уже. Меня иногда о чем-то спрашивали. День был длинный, пещеры были красивые, компания была очень приятная. Но очень хотелось домой спатьJ

Золотые рыбки

27.10.06

Вечером договорились идти на концерт местной знаменитости – Базука. В бар Альтернатива. В квартале Бутоне. К назначенному времени пришли только мы с Жаном-Франсуа (Квебекский аспирант) и Крис. Сели на трамвай, приехали на Бутоне. Там тишина и опавшими листьями шуршит ветер. Спросить некого. Где этот бар. Пошли наобум. Жан-Франсуа достал карту. Крис позвонила француженке, которая нас всех пригласила, но сама я явилась. Та объясняет, вам надо пойти по Рю Бутоне и свернуть на Карзюки. О, говорю, отлично, это наша любимая улица – только в России обычно произносится, как Кизяки. И точно. Стали смотреть в карте, бесполезно, ничего не понятно. Вышли обратно на остановку. Там парень стоит. Мы к нему, типа, месье, силь ву пле. И объясняем сбивчиво. А между собой говорим по-английски. Он нам – а я американец. О, нормально. Крис говорит, а я бразильянка, она русская, а вон тот – из Квебека. В общем зоопарк. Американец не знал куда нам.

Нашли мы Карзюки сами. Бар был крохотный, там было накурено и Базук пел хорошо. Но с акустикой проблемы, поэтому было сложно долго наслаждаться пением и в 23 мы с Жан-Франсуа поплелись на трамвай. Где встретили наркомана, который ехал на вокзал, чтобы отправиться в Тулузу. Безобидный такой. Но сильно уже принявший.

28.10.06

Утром я с ботинками в пакете наперевес и сонная после бара с местным певцом, Базуком (почти однофамилец). С мало пахнущим сыром в рюкзаке и яблоком, и бутылочка эвиана. Выхожу, Франсуа уже ждет. Говорю, давно стоишь? Да, говорит, уже минут 10. Хотя я вышла вовремя. Села, поехали. Куда едем, что делать, ничего не знаю. Приезжаем в деревушку, где гуляли под дождем втроем с Яной. Машину оставили на стоянке. Смотрю, больше никого и нет. Идем такие вдвоем. Начинаю потихоньку выспрашивать, а остальные, собственно, где. А, говорит, они мне надоели. Я тебе тут классное место хочу показать. Отлично, думаю. Но мне-то они еще не успели надоесть. Идем по залитой солнцем долине, которая блестит каждым листочком с росой, журчит речушка, «шлифует спины камней», и мы шуршим гравием под ботинками. Птицы поют, все стрекочет и живет. И это в конце октября. Входим в каньон, тишина, над головой цирк, высоту даже не представляю и все солнцем залито. Вот, говорит, тут полезем вверх, а потом таааам спустимся вниз, там здорово, там озера. И мы полезли. По стенке вверх, чувствую себя ящерицей. Зная про безбашенность Франсуа, перестраховываюсь вдвойне тщательно, а он ползет, вообще вез страховки. Сумасшедший. Для пальцев нахожу зацепку шириной в 5 мм. Никогда не думала, что пальцы такие сильные и цепкие, но лезть-то надо. И потом, Франсуа лезет, а он тяжелее меня. И размер ноги у него больше, что тоже существенно, в общем-то. И дыхание у него вообще не сбивается. А я чувствую, что-то щеку щекочет. Пот. Нормально. В конце октября в горах. Вспотеть так невзначай. Смотрю вниз – высоко, черт побери и перебираю лонжей, носок кроссовка всунула в щель, подтягиваюсь. На полметра выше, уперлась лбом в куст. Третьей руки, чтоб его убрать – нет, ничего ползу сквозь куст. Чувствую себя настырной мухой. Когда выбрались на вершину, я была мокрая как мышь, полный зоопарк инсайд май селф, блин. А Франсуа бросил рюкзак и по осыпи ломанулся вниз бегом, именно так, как нельзя ни в коем случае – бегом и вперед. А осыпь кончается обрывом. Вот урод, думаю, притащил меня сюда, сейчас убьется, а как я его отсюда извлекать буду, в смысле его тело. Ничего, успел затормозить. А теперь, говорит, ты давай. О, мерси боку, говорю, я тут как-нибудь на солнышке. Но ему идея понравилась. Давай, давай, говорит, ты же должна тренироваться. Интересно в чем, в самоубийствах что ли. Ладно, встала и потихоньку на пятках поползла по осыпи. Быстрее, говорит, беги. Ага, счас, я еще в своем уме пока. Ничего, говорит, натренируешься, будешь бегать. Идем по кромке Цирка. Он забрал у меня фотоаппарат, сообщил мне, что я страдаю нарциссизмом, и теперь меня кругом щелкает, при этом я как раз хотела бы делать пейзажи, пока солнце, но я, похоже, права голоса тут не имею. Но цветущий вереск, в лучах солнца!! Франсуа, говорю, дай же мне фотоаппарат обратно! И тут в двух метрах: хрююю-хрююю и бег трусцой под кустами. О! Говорит, вайлд пиг! Ничего, ты фотографируй, а я на стреме постою. И стоит такой серьезный, на страже, чтобы на меня дикие свиньи не напали. Театр абсурда.

На месте водопада, камни, обработанные водой до блеска, но сейчас водопада нет, только каскад озер. И высоко. Первый спуск был самым длинным, метров 40. Он ушел первый, а меня пристегнул к стене, стою, как Гефест или кто там печенью страдал на скалах. Кричит снизу – давай, спускайся. Подхожу к краю, ого, нормально. ВЫСОКО. И стена покрыта мокрыми водорослями, в общем, села в пропасть, и поехала потихоньку, ниче, нормально. Франсуа снизу чего-то мне объясняет, не понимаю, ни фига, что-то он там с английским запутался. Спускаюсь, чего говорю не так? Да вот, между ногами и стеной должен быть такой угол, а не такой, ааа, говорю, супер.

Мы прибыли к озерцу. Много лет назад сюда кто-то выпустил золотых рыбок, и они так и живут там, одна из них вообще разъелась, большая и толстая. Наверное, вожак. А мне так хотелось туда тоже залезть, в это озеро. Вода прозрачная, нагретая солнышком, на такой высоте, под сенью дерев. Франсуа уполз на другую сторону озера, сейчас, говорит, я тебе кое-что забавное сделаю. Уверен, говорю, что забавное? А то, может, как-нибудь обойдемся? Прокинул веревку над озером, а теперь, говорит, цепляй этот мускотон, и съезжай, забавно! Прицепилась животом к веревке, оттолкнулась и полетела над озером, как в гамаке, с ветерком, на высоте, над золотыми рыбками.

После озера – опять спуск вниз, я под впечатлением моего фуникулеринга. Франсуа остался вверху, страховал меня сверху, потом говорит, ну что, отпускаю тебя? Ну да, говорю, чего уж тут, я и сама с усами. На полпути кричу ему: жаль уходить от озера и рыбок. Он мне сверху: давай я тебя втяну обратно, можем тут пообедать. Или еще в каком-нибудь хорошем месте. Ладно уже, проехали, говорю, спускаемся. Он съехал, вообще практически не замедляясь.

Обедали мы за каменными столами под тутовниками. На просвет уже было видно, что скоро осень и листья стали уходить в желтую гамму, но слегка. Я ела свой багет с сыром и смотрела на склон горы передо мной, где были посажены оливы, террасы были сложены руками людей, которые жили пару сотен лет назад или больше…. Где-то высока лаяли гончие, которые гнали кабанов на охотников, неподалеку в загородке фыркал пушисторесницый тяжеловоз, а в смоковнице пела птичка, совсем пичуга.

Мы пошли через деревню обратно. Зашли в шамбродот, где мы можем останавливаться за смешные деньги, так как мы члены клуба, обошли все этажи, посмотрели кухню, комнаты. Все как игрушечное, крохотное, там за общим столом сидели какие-то путешественники, в углу были свалены спальники. А ступеньки в центре стерты за века и перила больше похожи на альпинистские страховки в стене.

Дальше мы приехали на водопад, который был гораздо ласковее и голубее на солнце. От водопада мы отправились вверх, посмотреть пещеру, куда вернемся в следующий раз. К пещере мы пробирались по руслу временного водопада, который отшлифовал валуны и иногда было почти невозможно на них взобраться. Зато кругом были маленькие озерца с прозрачной водой, где сидели дети гренуев (лягушек, по-французски) и должны били бы быть саламандры. Но нам попался только шмель, который был наречен летающей саламандрой, на чем поиски мы свои оставили, да и тяжело было взбираться на вершину водопада. Заключительный этап представлял из себя вползание на стену. Про страховку уже не вспоминали, влезли в пещеру, вход огромный, но у нас с собой ничего не было, поэтому мы осмотрелись только снаружи. Назад пошли другим путем, нашли арбузное дерево. Франсуа так и сказал мне – это арбузы. О, отлично, говорю. А я-то, наивная полагала, что арбузы на бахче растут и весят 10 кг. А тут приятные такие колючие красные ягодки. Мы объели все дерево.

Другой путь привел нас в самшитовые заросли, ну, говорю, потерялись, следопыт? Ну, есть, говорит, немножко. Вокруг цветет вереск и поют птицы, запах не описать. Ну, думаю, и ладно, тут лишний час гулять – одно удовольствие, райские кущи какие-то.

Наткнулись на временный водопад, еще один. Тут Франсуа дорогу уже узнал, и мы стали сползать вниз по водопаду. Занятие еще то. Некоторые участки довольно высокие, а мы без снаряжения. Я сползала на животе, пытаясь прилипнуть к очередному валуну, пальцами ног в кроссовке тщетно пытаясь нащупать хоть трещину какую-нибудь. А мой спутник, как по проспекту прогуливается, и по ступенькам.

После водопада мы вышли на огромную вольеру с охотничьими псами, они так обрадовались, скучно им, бедолагам, там одним сидеть.

Домой я попала часов в 8, уже ни на что сил не было, а вечером концерт бразильской музыки. И нас собралась толпа, Франсуа с Яной тоже пришли, с работы Клэр, Жан-Франсуа, Флави, три бразильца, знакомых Крис. И мы все ввалились в огромный зал в отеле де Вилле. Я в полусознательном состоянии, бразильцы мне показались больше китайцами, чем производителями «Рабынь Изаур». А потом начались танцы. Но в 11 я уже не выдержала, уж очень хотелось спать.

Дождевые выходные

22.10.06

Утром Франсуа забрал меня около подъезда. Собирался дождь. Мы поехали на реку Эро, в горы. Погуляли по мостам, посмотрели пещеры, куда можно было бы залезть, но было слишком много воды. Тогда мы отправились в горную деревушку.

Узкие улочки, на разных уровнях улицы, домики, как скворечники. В кадочках пальмочки и цветочки. Все так по-домашнему. За заборчиком мини кролики. В окошках занавесочки, в траве слизни.

За деревней (за околицей) – горы. В тумане и облаках. А на самой вершине, в просвете видно развалины крепости. Смотрится жутковато. Пустые огромные стрельчатые окна. А сквозь них проплывают огромные облака. И небо такое низкое. Ливанул дождь. Мы скрючились под инжиром, пытались укрыться, не намокнуть. Потом побежали в деревню. Там, на центральной площади под 300-летним платаном съели свой ланч.

На обратном пути съехали на боковую дорожку, грейдер. Это бывшая железная дорога, засыпанная щебнем, въехали в тоннель в горе, прошелестели его шинами туда и обратно. Тьма кромешная.

На мосту остановились. Франсуа пошатал перила. Ничего, говорит, нормально, пошли. Достали веревки, первой ушла Яна. Вторая – я. Эх, высоко, конечно. Но красиво! На таком старом мосту, болтаться на тоненькой ниточке, а под тобой речушка и деревья и до них еще ого-го, как далеко. И висишь такой, в тишине, слышно, как водичка журчит. А небо низкое и тучи. И Франция. Внизу меня ждет немка, а сверху смотрит озабоченный француз. А еще больше хочется летать.

По моей просьбе закрепили веревку далеко от обеих опор, чтобы спускаться, не опираясь ногами о стену. Висеть в пустоте и в самом глубоком месте ущелья.

Первый ушел Франсуа. Распутал концы веревки в дереве. Потом я. Эх, как я оказалась в пустоте в 30 метрах от земли, тут сердце-то и ёкнуло. Но так приятно. Франсуа стал меня фотографировать, повиси, говорит, пока. И вот я вишу в пустоте, между землей и небом. И стрижи мотаются туда-сюда. И ветерок меня раскачивает. Нормально.

Ален Делон, Майонез и пес с колокольчиком

21.10.06

В 9.10 Франсуа забрал меня из дома и мы поехали за Яной. Встреча всей спелеологической компании была назначена у супермаркета на выезде из города. Мы прибыли первыми и пошли с Франсуа в магазин за водой. Подъехали остальные. Один из хоббитов был с подбитым глазом, сказал, что перекурил марихуаны и что уж там с ним приключилось в таком состоянии – загадка. Мы в составе 14 человек отъехали.

Добирались долго, искали дорогу по GPSке, встречали по дороге охотников с собаками. И мне посчастливилось наблюдать там нашу ниву.

На месте все высыпали и вытащили баулы с одеждой. Я уже была, в общем-то, готова. Но что творилось вокруг – это что-то. Девушка лет 25, что тоже была с нами, сняла с себя все кроме трусов и майки, при этом стояла не за машиной или где-то, а прямо посреди нашего сборища. Ничего так, нормально. То, что все мужики до трусов разделись, это меня уже никак не удивило. Стою, значит, среди всего этого безобразия. Франсуа у меня уточнил, взяла ли я с собой чего-нибудь переодеть, а то машину испачкаю после пещеры.

Полезли вверх, по кустам и камням, солнце в лихо. Мокрые паутинки и лишайники, напились воды. Под ногами грязь вперемешку с камнями. Каска звякает о все шпингалеты у меня на поясе. Сначала мы не могли найти пещеру, а потом мы потеряли Франсуа. И стали кричать в лесу. Почти вся команда в комбинезонах, в резиновых сапогах, два хоббита в касках со шлангами и я. Балаган.

Нашли Франсуа и там же пещеру. Обрадовались. И тут же все сели есть. А потому как подъем был крут, то в своих крутых комбинезонах уже вспотели. Разделись по пояс. Достали свои куски. Я есть вообще еще не хочу, я же завтракала, стою в сторонке.

Один достал кусочек сырка, ножичек, все такое маленькое, кусочек колбаски и хлебушек. Откушал. Потом достал десерт и ложечку. Завершил трапезу.

Второй достал крошечную горелку и крохотулю кастрюльку и стал греть в ней консервированный супчик, добавив туда из маленькой бутылочки воды. Поел супчик ложечкой с обрезанной ручкой. Потом в другом наперстке вскипятил себе кофе. Экстремал.

В результате, после часа трапезы, наконец, стали снова одеваться. Одели хоббитов, все на них проверили, застегнули.

Надо отдать должное осветительным приборам. Это что-то. В банке, что висит на поясе – карбид, туда наливается вода и ацетилен поступает по трубке на лоб каски, там микро газовая горелка. И вот они зажгли мне эту горелку и одевают на голову. О, говорю, ребята, вы мне волосы сожжете! Яна, говорит, ничего, все нормально. Ладно, наклонилась, водрузили. Я стараясь головой не шевелить, отошла в сторонку. Стою. А Яна мне – Таня! Ты сожжешь дерево, о майн гот, точно. Стою под веткой самшита и он уже начал дымиться.

Отправили вниз самых крутых. Потом пошел Ален Делон, который был всего четвертый раз. Запускала его крутая тётка Марьонез. Она такая умелая, в рукаве гаечный ключ, такие движения четкие, сама себе чего-то командует. Крута, одним словом. Делон смотрит на нее так вопросительно и в глазах – синий ужас. Но тихий. Она ему что-то клекочет, объясняет, много всего. Думаю, нормально, а со мной обычно в двух словах, потому как не хватает английских слов. В общем, висит, подрагивая под деревом.

Я пошла следующей. Ну точно, в двух словах чего-то показали, лонжей не стали пристегивать, пошла вниз. Нормально, шпингалеты какие-то другие, а так, все тоже. На полпути к земле меня ждал обладатель микро кухни. Крутой турист. Там было все сложно. Надо было в огромном количестве веревок не потеряться и кругом пристегнуться. Он высказал куда-то наверх недовольство тем, как меня обвязали будрие, она у вас висит свободно, там, говорит, еще такую же можно всунуть. Я пошла вниз. Там Франсуа меня ждал, отцепил. Иди, говорит, там ребята пойдут осматривать пещеру. Ты с ними, чтобы не потерялась.

Итак, Ален Делон, испаноподобный француз и я. Команда в отрыве. Они в резиновых сапогах и я в ботинках, а там кругом вода, озера, речушки. Марципановые сталактиты и сталагмиты. И формы такие причудливые, то пальцы, то пасхальные куличи, то керамические трубы органа. Потрясающая ванная с кристально чистой водой и хрустальные капельки, туда кап-кап… Мы пролезли ее все вдоль и поперек, но она огромная! Своды, стрельчатые арки, готический стиль и стиль неизвестного архитектора, но очень талантливого. И тишина. И только наши группки фонариков, то там освещают уголок, то тут. И всего этого охватить не то что фотоаппаратом, взглядом невозможно.

И мы куда-то лезем, все выше, думаю, сейчас уйдем тут по закоулкам и ищи тут трех лохов тогда.

Меня отловил прожженный турист, что помогал мне на перевале при спуске. Так, садись, говорит, сейчас я твои подпруги подтяну. Затянул так, что сидеть могу, а вот ходить уже нет. Дайте, говорю, хоть немного свободы, а то тут и останусь на камнях сидеть. Как русалочка в Копенгагене. И марципаном покроюсь.

Выход из пещеры был там же где и вход, то есть по той же веревке, только вверх. Самовывозом. Себя самой. При содействии педали. Это такая веревочная петля. Ты туда ногу ставишь и себя подтягиваешь. Майонез пошла, как по лестнице. Легко и непринужденно. Ну, думаю, фигня какая.

Яна меня всунула в веревки, ну давай, говорит, подтягивайся. Эх, как я вползла на первые 50 см!! И вишу. Из стороны в сторону покачиваюсь. Ну, все, думаю, приехали, будете меня отсюда, как репу вытягивать. Но ничего, на 6 метров вползла. И все. Руки отваливаются, я на веревке вишу, как куль с мукой и еще и раскачиваюсь с амплитудой метра три. При этом кручусь еще и вокруг собственной оси, такая большая модель маятника в планетарии. С попой в ремнях. А смешно же. На людей внизу посмотрела, представила, что они там видят в моем исполнении и вверху тоже три таких очень беспокоящихся физиономии, кто такие, не вижу, потому как крот из темноты смотрю на них на свет.

Чудом пересела на другую веревку, Яна мне все эти шпингалеты перевесила, ползу дальше, мокрая, периодически опять меня начинает колебать и тогда меня разбирает смех. Подползаю к выходу. Франсуа вот он, прямо рядом. Говорю, все чем могла – помогла, доставайте меня отсюда. А он мне – нет, ты должна вот сюда этим шпингалетом достать, давай-давай. Не, ну не могу, говорю. Тогда, я вообще тут останусь. И руки такая сложила и всеJ

Влезла, конечно, куда ж деваться. Сразу с себя все сбросила, все сняла, в одной футболке вышла на солнышко. Штаны в грязище, с ботинок течет, и так хорошо!!

Следующим лез Ален Делон. Ему было тоже не легко, надо сказать. А Франсуа по секрету мне сообщил, что я гораздо лучше всех тут присутствующих начинающих мужиков. Что я в отличной форме. Приятно.

Вернулись к машинам, там нас ждал потерянный пёс, который искал своих охотников. У него был специальный голосовой аппарат и колокольчик.

Будни иностранки

16.10.06

Утром в голове одни цифры и женский монотонный озвучивающий их голос. И никакой связи между словами и числами. Ну ни фига ж себе.

В классе меня посадили в самый центр, теперь я ко всем спиной, кроме преподавательницы. Опять пыхтела и потела с числами, Таня, говорит, скажи нам номер телефона твоей работы. А я откуда знаю. Ну вообще какой-нибудь скажи, да я даже не знаю сколько там вообще цифр. Вот темнота.

…

На обратном пути пошла специально в оливковую рощу фотографировать оливки. На деревьях. Шарман. Ходила-ходила средь дерев, ни одной, все студенты собрали, добросовестные, не то, что наши. Нашла только одну, ее и сняла. Пощупала пальцами, не аппетитная какая-то.

…

Вечером до темна ждала Паскаля. Обещал озадачить. Послала ему письмо, мол тут, сижу. При этом уже сама ни черта не вижу в компьютере, а я бездельничала весь день, а как он там, бедолага, не представляю.

…

Пришел с красными глазами и язык уже заплетается, так, говорю, автобусы до какого часа ходят. А то я тут досижу. Отвезу, говорит, тебя на трамвай, а по дороге скажу, что надо делать. Нормально.

17.10.06

Утром ходила в агентство. На листе бумаги нарисовала под цифрами что у меня не работает дома и каким образом оно не работает. И отдала вместе с ключами. Пусть чинят.

Поехала на почтовый склад к черту на куличи получать свой адаптер к телефону. Оказалось, что закрыто, надо с 14 до 18. Ладно, думаю. Приеду до 18.

…

На станции трамвая три черных девочки играли в кустистой пальме. Театр абсурда. Обезьянки в одежде и с сумками.

…

В толпе бородачей из нашего мезона прошествовала на обед и обратно.

…

Села в автобус на почтовый склад, достала бутерброд. Задумалась, глядя, и не узнавая улиц, ехала же здесь утром. Нет. Спросила девочек. Те полезли спросили шофера. Оказалось, не в ту сторону еду. Автобусная ветка идет не в разные стороны, а от вокзала сначала вообще по одним и тем же улицам, а потом где-то по параллельным. Меня запихали в другой, но теперь битком набитый автобус. Ноутбук как камень на шее у Му-Му. Приехала за 5 минут до закрытия склада. Бегу по камням, размахивая ноутбуком. Успела.

Бородатый работник почты сообщил, что это вчера моя посылка была у них, а теперь она по этому вот адресу, недалеко от моего дома. Но только если я завтра с утра заберу. А то потом они отправят ее еще куда-то.

Я улеглась грудью на стойку выдачи посылок и оперлась головой на руку, смотрю на него. Хочется спросить, а в одном месте ее нельзя держать? Или это игра такая забавная – «догони свою посылку сам», да еще во время рабочего дня. Вижу, что он сожалеет. Но если бы он сказал – дезоле, я бы его убила в тот момент. Не сказал.

…

Пошла в окрестностях побродить перед сном. Знала, что архитектору удастся меня запутать, но не знала, что так быстро ему это удастся. Пришлось спрашивать, где моя Пляс де Страсбург. Стыдобища.

…

Пришло письмо от электрической компании. Куда идти платить, даже и предположить не могу. Боюсь, что если припрусь с этим на почту, меня там не поймут.

Ептвоюмать

15.10.06

Рано утром сбор. Все пришли к клубу, мы с Крис уселись у булочной с чашкой кофе и круасаном. Все как положено. Она нашла для меня веревки с замками и рюкзак. Выехали двумя машинами, 7 человек. Русская, бразильянка, англичанин, немка и три француза. Прибыли на место. Я не ожидала. Красота не описать. Там на фото 10 часть того, что мы видели. Пик Сан Лю, известные горы недалеко от Монпелье.

Выгрузились, подъехали еще двое. И нас стало 9. Стали всю эту амуницию на себя цеплять. Там все так запутано, что я только с ножницами разобралась бы. Ничего, нацепили и на меня. Все время извиняясь, поскольку все эти стропы все в неприличных местах. Думаю, на что я подписалась, куда я лезу. Ничего. Выдали мне каких-то дополнительных веревок и все это на пояс привесили. Франсуа отдал мне свою каску. Невозможно грязную и еще и влажную изнутри. Говорит, это мы вчера лазили, вот она и грязная, но, говорит, ничего. Я закрыла глаза и одела ее. Что ж делать. И мы полезли наверх. Пока просто лезли в гору по кустам и камням, пришли к дырке в скале, и тут началось. Мне как-то особо никто не объяснял в чем заключается суть, но мы как поперли изнутри этой дырки вверх по скобам, которые не близко друг к другу, извините. И стенка сочится водой, и себя надо пристегивать. По-очереди через фиксирующие шурупы. Лезу за Крис и думаю, мама, куда меня несет. И, главное, уже отступать-то некуда. В общем, каким-то чудом, мы выползли наверх. Дальше лезли по отвесной стенке опять по скобам и огибая углы. Вниз иногда смотрю и думаю, метров-то сколько, машины – как маленькие жучки там ползают. А мы тут спиной туда висим на ниточках и я в волейбольных скользких кроссовках. А за спиной у меня рюкзак с соком…. А они такие деловые, все там пристегивают, отстегивают и мы лезем-лезем по невозможном совершенно местам, где уже и вертикали-то нет, а отрицательный угол… А Франсуа схватил у меня фотоаппарат и говорит, а! Сейчас я тебя стану фотографировать, отлично говорю, тут как бы за что-нить зацепиться, чтоб не повиснуть на этих крючках.

….

Большая пещера, наконец, нашлась, и теперь они могли себя проявить во всем своем обмундировании. Пещера оказалась огромной уходящей вниз вертикальной дырой. Они прицепили веревки к скобам и двое ушли быстренько вниз. И оттуда издалека так маленькие фонарики светят. Меня несколько раз расспросили, в первый ли я раз. Да, говорю, но вы не волнуйтесь, я не боюсь. Уже. Там все равно не видно куда падать. Высокий француз на отличном английском очень доходчиво объяснил мне как действовать с веревками, прицепил меня к своим замочкам, пробуй, говорит. Пробую. Нормально. А чё, понятно же что все равно болтаться там в черноте. Отпускай, говорю, мерси, я пошла. Франсуа снизу кричит, что-то типа, вы там Таню проинструктируйте, как держать правую руку, как левую. Ему говорят – все, она уже на выходе. Я спрашиваю, ноги ставить куда-нибудь или уже не надо. Ставь, говорят, если там есть куда. Я ухнула в пустоту, ноги ставить было некуда, я поискала, пошарила, сообщила им наверх, что некуда. И еду такая вниз. Сверху они кричат Франсуа – типа Таня без проблем пошла. Нема проблема, говорю, мол, все в порядке. А фонарики так далеко внизу и мало приближаются. Про то, чтобы ноги ставить можно было забыть, поскольку спускалась я с некоего подобия балкона, просто висела в черноте под огромный куполом, как в кафедральном соборе, со сталактитами. Мне удалось даже увеличить скорость своего погружения во тьму. Ну, что я могу сказать, это безумно красиво. Тишина и как будто музыка.

Внизу Франсуа поздравил меня и сказал, что невероятно, что я в первый раз так спокойно все проделала. Что обычно люди боятся таких вещей вначале. Я, говорю, ботаник, я ничего не боюсь. Англичанин тоже подошел удивляться. Но он странноватый. По-английски не хочет говорить, говорит по-французски, молчит все время, а потом начинает громко петь где-нибудь над ухом. А еще про него сказали, что когда он видит реку под собой, то прыгает туда в одежде. И все уже боятся брать его в места, где есть реки и мосты, потому что он тут же отдает мобильник, часы и прыгает. Потом едет в машине мокрый. Через месяц он уезжает в Новую Зеландию работать врачом интенсивной терапии.

Следующим спустился инструктировавший меня француз, который тоже отметил мою способность к покорению пещер, тут же влез в какую-то мокрую щель и там застрял. Вытаскивал его англичанин, называя его мон шер. В общем, тут все нормально с шизанутостью. Я думала, что все самое трудное позади. Я свесилась в здравом уме и доброй памяти с метров 50. Но дальше было хлеще.

…

Выход из пещеры представлял собой перемещение в течении минут 40 (нечего не могу сказать про расстояния) во тьме, только с фонарями на голове по отвесной, отполированной водой каменной доске. Вода там же и сочилась. В общем, мы цеплялись своими страховыми ремнями и ползли, я содрала все ногти, прижималась всем телом к стене, как к родной, а она покрыта тонким слоем грязи и воды. Ноги ставить вообще некуда. Ну, нормально думаю, сейчас повисну тут, пусть меня извлекают. Периодически я так тоненько заявляла идущему за мной французу, что тут ногу ставить некуда. Но я же понимаю, что он ничем помочь не может никак. Крис говорит, виси, мол, на руках, легко сказать. Мои кроссовки больше похожи на коньки по степени сцепления с поверхностью. В общем, когда уже кончилась вода, я была уже супер спелеологом, потому что наверх я двинула с такой скоростью, что Крис только успевала ноги убирать.

Выход – щель. Я решила, что я для нее точно толстовата. Или вылезу без одежды, одно из двух. В общем, наружу я высунула голову. Все говорю, что дальше делать. Вылазь, говорят. Я с вами согласна, говорю, но как я могу двигаться, где я не могу ничем вообще пошевелить. Говорю назад в пещеру тем, кто там остался, не могли бы вы меня вытолкнуть, силь ву пле. И ведь вытолкнулиJ)))

….

Дальше мы оказались на вершине скалы, как уж мы туда влезли изнутри для меня загадка, однако, мы стояли на самом верху. Дальше было еще две пещеры, обе мокрые и со сталактитами. Одна почему-то в их классификации называлась грот, хоть и не отличалась от предыдущих. Постепенно по-английски заговорили все. Некоторые даже вспомнили школьный курс русского. Особенно блистал мачо 60 лет. Который скакал по скалам, как горный козлик.

….

Отсюда дорога вела с отвеса вниз. Стали вязать веревки спускаться вниз. Теперь средь бела дня, опять метров 50, и прекрасно видно все камни и деревья под тобой. В общем, меня привязали, дали попробовать повисеть, как и в прошлый раз и отпустили. Ну, тут я уже такая воздушная съезжала вниз, уже прямо супер. Меня нафотографировали со всех концов, надеюсь, получу фото.

…

Обед состоялся прямо на дороге. На асфальт были выложены яблоки, хлеб. Типа, назначили кусок дороги столом. При этом машины объезжали сидящего очень близко к середине дороги англичанина.

….

После обеда половина уехала, а оставшиеся, в том числе и мы поползли вдоль отвесной стены на офигительной высоте. Франсуа сначала хотел меня пристегнуть куда-то, но я объяснила, что высоты не боюсь, тут прекрасно можно идти вдоль стены. И так мы лезли еще пару-тройку часов, иногда все-таки пристегивались, поскольку карниз, который и так-то был сантиметров 15, иногда совсем заканчивался и мы опять ползли, как мухи по стене. Но это уже были семечки. Я собирала камни и ракушки, растения, майоран, тимус, самшит.

….

По дороге заехали посмотреть пещеру, в которую пойдем в следующий раз. Похожа на карст, увита плющом и заросла папоротниками.

….

Меня отвезли прямо домой с моим букетом и камнями. В четверг встреча в клубе, а в выходные вылазка. Франсуа обещал мне свои обвязки дать во временное пользование. Надо что-то придумать с обувью. Нас пригласили на пикник в честь отъезда Саймона в Англию. Будут звонить. Пикник будет у реки и короткое влезание в стену с отрицательным уклоном.

….

Дома меня ждали французские цифры и числа. Я сварила макароны, обжарила кусочки бекона. В макароны – камабер, тимус. Мммм. Букет майорана пахнет на окне, ноги все в синяках, ногти – смотреть даже не хочу. Но это было что-то.

Багеты, пылесосы и коврики

4. 10.2006

Собрались, выскочили на улицу, нас обгоняли школьники с ранцами, «пардон, мадам!». Зашли в ту же булочную, что и вчера, я потребовала кель ке шуз авек крем, это что-нибудь с кремом, после очень вкусного эклерного лаптя вчера.

Сейчас приходил какой-то гражданин, который себя назвал так, что я не возьмусь это произнести вслух. Но он явно своим именем доволен и предложил всякую свою помощь и что-то говорил про танцы. Опять. Да что же это такое.

Вечером мы мечтали с Кристиной о покупке велосипеда и как мы поедем куда-нибудь за город. В следующем месяце, может, если я выживу тутJ и доживу до зарплаты в конце ноября. Тем более, что Паскаль мне уже привозил велосипед и готов мне его отдать в любое время, наверное, надо воспользоваться, тут многие приезжают на работу на велике. И еще я надеюсь под ее руководством заняться лазаньем по стенкам, у меня эта мысль уже давно, пора ее реализовать, тем более, что случай более чем подходящий.

Погода за окном более чем летняя, солнце светит, небо чистое и жарко.

Надо сказать, что работники нашей кафетерии, как французы называют этот ресторан-столовую, учат меня говорить название блюд по-французски. Очень забавно, потому что они прекрасно понимают по-английски, нас там таких много ходит бессловесных. Так вот стоит мне сказать – плииизз, они меня поправляют – силь ву плеJ, говорю, дайте мне фиш, а они мне – пуасон. Говорю – э литл, а надо пети пуа. В общем, все нормально, любимую рыбу и сыр уже могу заказать где угодно и даже поблагодарить, а еще самое главное, чтобы всего этого понемногу.

….

Мой первый самостоятельный визит был в агентство Иммобилер. Мне навстречу вышел мальчик с волосами, с которых буквально капал на пол гель. Я сразу сообщила, что во-первых, по-французски я не говорю, а второе, жё шерше ла студио фор май селф. И жду, ну, мол, давай, напрягай мозги, школу-то видно, еще недавно закончил. А он мне так протяжно – оуиии. И позвал на помощь еще одного нагеленного, но тот повзрослее и с ну очень испуганными глазами пришел. Я повторила очень, по-моему, понятную фразу. Тот понял всю серьезность нашего положения, и мы удалились в комнату для переговоров с картой и блокнотом.

Молодой человек после каждой выдавленной из себя фразы по-английски очень шумно выдыхал куда-то под стол.

….

Выхожу. На площади играет музыка. Очень приятная и слова вроде как похожи на русские. Подхожу поближе – оказывается индейцы, но поют что-то: «Ооо, папа, оооо, мама, где же мамаааа, где же папаааа» ух ты, думаю, молодцы какие, полиглоты. Стала прислушиваться, нет, вроде все-таки не по-русски, а потом чисто так «а у меня гитарааа, и я пьян и гитаарррааа», тьфу, думаю, пойду-ка я по добру, а то еще и не то прислышиться.

…..

Потом началось самое интересное, я не узнаю где я, хоть и понимаю, что в нескольких минутах от дома. Хожу, ищу. Нет, не попадается мне моя улица. Полезла в бумаги, посмотрела, как она называется. Записала в блокнот и подошла к стоящему на улицу повару одного из ресторанчиков, говорю, так и так, жё шерше руе Кантон. Он мне отвечает, не Кантон, а Шереантон (вообще, что-то типа Шерон Стоун), я говорю, да нет же – Кантон. Он стал кричать внутрь своего ресторана, оттуда тоже кто-то что-то крикнул. Повар на это уже обиженно туда ответил. Я стою. Выскочил какой-то лохматый тип, который стал повару что-то объяснять. Ну, думаю, нормально, сейчас подерутся. Обошлось. Тогда я полезла достала копию контракта Кристины с агентством по недвижимости. И они в один голос – ааа! Кёнтён!! Ну да, говорю, он самый.

5.10.06.

В институте мне встретился Паскаль, который уже, кажется, забыл как я выгляжуJ договорились вместе идти на ланч. Я рысью сунулась в Интернет, хоть посмотреть карту города подробную, потому как опять блуждать там в поисках нужной улицы больше не улыбалось. Быстро ничего не нашлось и уже пора было выходить.

Русскоговорящий француз прислал приглашение на пати, посвященное его отъезду в Квебек. Пати будет во вторник. Видимо, наконец-то, там будут танцы.

6.10.06

На станции трамвая Сент Элуа мне нужно было взять курс на одну из боковых дорожек, я там быстренько потерялась. Зато мимо проходила милая старушенция с крохотным злобным пёсом на поводочке. Она двинулась сразу же к нам, студентка с радостью меня сдала ей и мы посеменили довольно быстро втроем. Мадам все время клекотала, пес пытался запутаться у меня в ногах, а так как его хозяйка была мне ровно по пояс, то я инстинктивно к ней наклонялась, чтобы лучше расслышать то, что я по-любому понять не в состоянии. Однако, мы смогли обсудить, что я из России, из Сталинграда, хочу снять жилье в этом районе. Работаю ботаником в Агрополисе. По дороге она стала мне показывать местные достопримечательности, в частности магазин, потом завела меня в какой-то глухой парк, чтобы показать, что тут просто прекрасно гулять. На нас там напал спаниель, наш собакин рывком взлетел в воздух на своей шлейке, поднятый заботливой рукой мадам. Я пытаюсь ей объяснить, что у меня рандеву в 9 15, то есть уже через 10 минут. Надо отдать должное, рю Крютон просто утопал в зелени. Кругом цвели рододендроны, пальмы просто перли из земли, как грибы, а оставшееся место занимали кусты, в которых я, наконец, опознала бамбук. Оказалось, что он тут везде в изобилии.

…..

Оттуда я выбиралась минут 30 до трамвая. А в 14 еще одно рандеву на площади Страсбурга. Где она, эта площадь, кто ее знает. Но карту к тому времени я уже купила и даже нашла эту площадь на карте, но как туда идти, в какую сторону…. В какой-то момент я выловила старичка лет 90, который в курортных брюках и рубахе прогуливался. Я ему даю свою карту и показываю адрес, жё шерше, говорю. Он мне- ага. И начинает объяснять, я ему про то, что же не парле па. Он на меня очень строго там смотрит, типа, а такая большая. А надо сказать, что он-то мне по пояс где-то. Говорит, что мне нужно на автобусе таком-то доехать он скажет куда. На каком, говорю, автобусе. Он мне номер говорит, отлично, говорю и вижу рядом стойку с номерами автобусов, где-то 20 штук, которые тут ходят и пальцем по очереди, показываю на номера. Он выбрал номер 16, но все это время на меня злился, что я такая бестолковая. Мы сели в автобус, он подтащил меня за рукав к водителю, вот, говорит, по-французски не говорит, ей нужно на Пляс де Страсбург. Водитель вник эту сложную ситуацию, я стою молча, как изваяние, только приложила к стойке свой билет. Водитель стал выяснять у старичка русская ли я. Тот ему говорит, а откуда я знаю, и меня спрашивает, типа переводит с французского водителя мне: твоя национальность. Говорю – уи, Рус, Сталинград. Мол, рус комарад. Наконец, старичок отпустил мой рукав и ушел в салон, я села поблизости от водителя, чтобы он меня вытолкал, когда надо. Едем. Старичок не высидел и опять подошел к водителю и что-то ему сказал, мимо меня, проходя, улыбнулся. Я тоже, мол, спасибо. Тогда водитель опять меня к себе подозвал: мадемуазель, подойдите-ка сюда! Иду. Оказывается, старичок сообщил водителю, что я очень прети вумен. Мерси, говорю. В общем, показали они мне эту площадь, водитель чуть ли не вышел со мной вместе из автобуса, старичок махал руками в окне, прощался.

7.10.06

Проскочили мимо нашего поворота, говорю, Паскаль, куда это мы едем? Он мне – сейчас увидишь. Подъезжаем к огромному цветочному рынку, и чего там только нет!! Какие орхидеи и кактусы, фантастические. Отдельный огромный отдел с животными и всем, что для них нужно. Запах не описать. В смысле от цветовJ

Паскаль сообщил, что собирается купить цветок для себя и для меня тоже. Выбрал себе какую-то пластиковую балбеху, и горшок. Спросил, какой лучше, оранжевый, говорю! А теперь, говорит, пошли тебе цветок искать и идет к орхидеям, которые стоят 25 евро, то есть как сбитый Боинг, по-сравнению с остальными. Так, думаю, начинается. Хотела выбрать кактус, чтоб без никаких тебе романтических намеков. Не, говорю, ну ее на фиг, за ней же ухаживать замучаешься, давай купим вот этот замечательный перец! А там такое декоративное деревце с перчиками оранжевыми и горшок еще оранжевый.

Когда с двумя горшками мы выехали с территории рынка, Паскаль вспомнил, что ему нужно уже пол часа назад забрать детей. Я говорю, ну ты ж меня высади у круговой развязки, я дойду. Но высадил он меня где-то в другом месте, сказал, вот, отсюда рукой подать. И вот я, с двумя горшками в обнимку, в одном какая-то пластиковая бульба, в другом мои перцы, с сумкой наперевес, по жаре иду по обочине дороги и совсем опять не представляю где я есть. Через пол часа выяснилось, что я иду по лесу, который меня как раз должен привести в Мезон. Мы с горшками миновали огромный горный ручей, потом шли по траве, мои штаны от росы вымокли по колено. И, наконец, счастливо прибыли на место.

….

Скайп – волшебная программа! А еще волшебней войпстант, спасибо Конраду. Домой звонить до безобразия дешево, почти бесплатно, а связь отличная.

….

Кристина вытащила меня вечером в центр. Подготовилась. Оделась красиво. В белую юбку с кружевами и в сапоги, волшебно накрасилась. Сели в трамвай с такими же соучастницами вечернего променада. В центре было многолюдно. Много туристов, фонари, кругом подсвеченные пучки гераней на растяжках. В общем, углубились мы в лабиринт узких улочек, везде в закутках сидят люди за столиками, французская речь. Крис хотела пива, а я вина. Мы нашли замечательное местечко, на высоких стульях. Официант был очень интеллигентного вида, сначала мы объясняли по-французски, что мы хотим местного вина, он никак не въезжал, тогда я говорю, со! Пожалуйста, нам два бокала вина и сырную тарелку. Он говорит, у нас только три сорта сыра, ничего, говорю, нам хватит. Он ушел, а через минуту вернулся, спросить, а откуда, вы девушки. Я говорю, из России а вот она из Бразилии. Он тогда как-то так говорит, аа! Меня зовут Мазин! Я говорю – очень приятно. А я Таня. Он ушел. Крис меня спрашивает, а он что хорошо по-русски говорит? Я говорю, с чего ты взяла. Так он, говорит, на русском же с тобой говорил? Я говорю – нет, на английском, она – да нет же, я же ничего не поняла. И тут я призадумалась, точно, наверное, по-русски…. В общем, в голове от языков каша.

Нам принесли вино и две доски с нарезанным сыром, и еще свежий багет. В общем, мы напились и стали громко на всю улицу обсуждать личную жизнь Кристины. Наелись вонючего сыра, обсыпались крошками и улеглись с локтями на стол. Она мне что-то такое, жестикулируя, вещает, глаза горят, сережки звенят, в общем, все нормально с темпераментом. Когда мы окончательно подмерзли, отправились домой, немного покружили по лабиринту, не заметили, как добежали до дома.

8.10.2006

Воскресенье

Утром я отправилась, как все уважающие себя французы, за багетом. Спросонья, слегка лохматая, впрочем, как и все встреченные мной, я перепрыгивала через кучки какашек, оставленные уважающими себя французскими собаками. По дороге я встретила секьюрити, что вчера приезжал к нам по поводу жалюзи Дени. Ну, думаю, выследил.

Уходя с утра в МТД (это сокращенно наш мезон теледексион) Кристина налила какой-то пены на ярко-желтый палас на втором этаже. Эта дрянь воняла, как дихлофос и ее нужно потом собирать пылесосом. Пылесос дал ей друг Флави. Так вот, когда мы вернулись домой, эта пена впиталась и высохла. Кристина решила, что это из-за нашего долгого отсутствия, и ее надо опять намочить. Мы ее намочили, опять натерли щеткой и стали пылесосить. И тут из всех щелей пылесоса полетели черные брызги. В общем-то, на воду он, конечно, не рассчитан. Открыв его, обнаружилось, что он весь изнутри промок и вода прямо льется из него на светло-желтый паласик. Полный абзац, в общем.

Мы его разобрали, вытерли изнутри тряпками и сидим на полу, сушим его детали феном и протираем туалетной бумагой. И смеемся. А через пол часа должна приехать Флави и забрать его в целости и сохранности. А еще же и ужин готовить, на который мы ее пригласили, в общем, все нормально.

Все обошлось, пылесос высох и заработал, мы накормили ужином Флави и улеглись спать теперь на первом этаже, чтобы не дышать пылью этой пены, которая так и осталась на ковре.

9.10.006

Понедельник.

Утро было ранним. В трамвае было битком народу. Почему-то все француженки считают своим долгом надушиться ванилином, уже не могу, запах этот везде преследует. Ну неужели трудно еще что-то придумать. Вообще, дамы в годах тут очень элегантные, седые, никто не красит волосы, но такие стрижечки, закачаешься. Гремят серьгами в ушах и кольцами на пальцах. Душатся ли они тоже ванилином, не знаю, в толпе в трамвае сложно разобраться. А молодежь выглядит, как везде, иногда мне кажется, что я вижу чисто русских девушек, но когда они начинают говорить, иллюзия развеивается.

По дороге на курсы миновала рощу, где студенты лениво собирали в корзины оливки. А по соседству француженка на мини-сеялке или веялке пропахивала мини поле с какими-то злаками. Солнце, жарко, все это великолепие на склонах холма, поросшего лесом, и, как выясняется, оливками. Запах очень тяжелый, влажный, какими-то очень знойными цветами.

На курсах меня посадили с финном, как двоих представителей Европы, поскольку остальные – австралийцы, американцы, индийцы и еще какие-то люди. Испанцев тоже как-то отделили, их у нас трое.

Была у рыбников. Там у них есть тролль новозеландец, молодой такой Санта-Клаус с бородой и длинными волосами, завернутыми в кулю. Кроме директора рыбников, остальные – здоровенные парни, которые очень оживились, когда я пришла, сказали, что русских никогда не видели и сообщили, что обычно наша группа с Паскалем работает с ними на реках, в сотрудничестве, так сказать. Окей, говорю, тогда увидимся.

10.10.06

Оформили все документы с Паскалем. Около часа сидели в агентстве и занимались чтением каких-то бумажек, потом еще бегали в другое агентство оформить страховку, чтобы я не сожгла и не взорвала жилье. Мне так же обещают оплатить то, что у меня могут украсть из квартиры. Потом все вместе мы двинули туда делать опись работающего и неработающего оборудования. На 5 листах. Ничего себе так.

…

Пати у Дени было очень насыщенным в смысле количества людей. В крохотной квартире, состоящей из двух комнат, и пары антресолей с кроватями, набилось человек 30. Сидеть, само собой, было негде. Поэтому все стояли очень тесно и плавно периодически перетекали туда-сюда. Нам обрадовались и опять стали со всеми целоваться. Мальчики тыкали друг друга в бока, подначивая, типа ты же говоришь по-английски. Но в основном, все продолжают рассматривать меня как белого медведя. Только Дени, у кого есть уже опыт общения с русской, со мной болтал и все больше по-русски. Еще меня не боится венесуэлец и какая-то девушка, которая тоже в школе изучала русский и была уже пьяна, видимо, поэтому смело вступила со мной в беседу.

Выбирались оттуда мы уже ночью по узким улочкам и между столами ресторанов.

11.10.06

Утром я быстренько собрала свой чемодан и покатила его к себе домой на площадь. Без никаких проблем мы доехали с ним на трамвае и втащились на 3 этаж по винтовой лестнице, конечно, не слишком просто, но медленно и верно мы туда попали. Я бросила чемодан и отправилась в ИКЕю за вещами первой необходимости. Постельное белье, шторы, всякие мелочи для кухни, коврики для ванны и т.д. Потом еще совершила вылазку в супермаркет за губками и порошками, а потом рысью на работу. Под дождем и без зонта, который я забыла у Кристины.

Оттуда - домой все мыть. Но вода, почему-то была только холодная и в туалете перегорела лампочка. А еще в комнате света нет вообще. Я зажгла свечи. И с холодной водой облазила все углы-закоулки, все отмыла. И ночью вышла в поисках хотя бы сока, поскольку чайника у меня нет и единственное, в чем я могла бы кипятить чай – это сковородка. Нашелся магазинчик прямо напротив меня и работает он, похоже, круглосуточно. Продавцы там очень крепкие парни, видимо, для безопасности. Помимо сока я купила еще и виноград, который оказался таким вкусным, что я не помню, чтобы я такое где-нибудь пробовала до этого. В общем, с тарелкой винограда я влезла на свой чердак, открыла кухонное окно, которое выходит в какой-то каменный колодец и отошла ко сну.

12.10.06

Утром горячей воды так и не было. Пришлось воспользоваться сковородкой для согревания воды. Отлично, думаю. Обратно в средние века. Они тут во всем доме так лишения терпят? Или мне одной повезло? В общем, пополам с холодным душем и горячей сковородкой было принято утреннее омовение, и я отправилась на работу.

Звонок Паскаля в агентство прояснил ситуацию с водой, я просто должна была на щитке включить тумблер и она нагреется. Но кто бы мне про это сказал?!

…

Первый урок французского языка. Опять глаголы. Опять окончания и спряжения. Да еще и объяснения-то всего этого на английском, в общем, полный театр абсурда. А счет у них – если ты хочешь сказать 75, то должен сказать 60+15 супер. И если - 92, то 80+12. Отлично. Сильнее запутать уже сложно.

….

Опять вымокла. Зато мне удалось включить горячую воду. И успеть купить свежий багет. И вонючий-привонючий сыр. И со светом в туалете теперь полный порядок. И притащила компьютер и, наконец, включила музыку.

….

Вечером ужинала у Кристины и укорачивала, купленные в ИКЕЕ шторы.

13.10.06

Принесла форму для волейбола, и мы поехали втроем с Селин и Кристиной на машине Селин в центр, где должны были играть в волейбол с группой из нашего института. Не просто играть, а готовиться к матчу с другими командами Монпелье. Когда мы приехали, оказалось, что все закрыто, а ключа у нас нет. Постояли на солнце и в результате пошли обедать. Как раз волейбольная команда, 6 тёток. На улице жара.

14.10.06

Утро. Рано. Поехали с Крис в ИКЕЮ за столами. Наивные, взяли рюкзак. Я себе нашла прекрасный за 20 евро, а она выбрала себе два по 10. И еще по горшку с цветком. Каждая. Э все это помимо трех подушек, и пары кастрюль. В общем, выезжаем к кассе. Я еле толкаю тележку и представляю наш променад со всем этим богатством к трамваю, идти туда с километр. Как две черепахи под крышками от столов и сверху горшки. В общем, говорю, как хочешь, звони Флави, скажи, что мы две крэзи герл, но вытащить отсюда мы это сами не сможем. Выкатились на улицу на солнце, стали звонит, трубку не берет. Крис вспомнила, что в клубе, где она скалолазит, один тип предлагал свою помощь. Ну, прекрасно, говорю, звони ему, значит. Он через 30 минут подкатил, мы все загрузили. Сзади у него не было сидений, а лежал какой-то мат для страховки под скалами, в общем, мы там со столами и горшками разместились. Проблемы начались на круговых развязках, которые тут на каждом шагу. Столы стали наваливаться на меня, а потом отваливаться и падать углами в окна Пежо. Я там как спайдермен, упираясь во все углы локтями и коленями пыталась из фиксировать. До меня доехали без проблем, втащили мой стол и драцену. Теперь назад села Крис, держать столы. И тут как раз полиция. Пришлось ей залечь, мы ее накрыли курткой и столами. Едем. Такие правонарушители злостные.

Мэтью оказался очень навязчивым. Когда выяснилось, что мы хотим в супермаркет теперь ехать, он вспомнил, что ему тоже как раз туда надо. Но перед этим, говорим, мы хотим Тане мобильник оформить. А, говорит! Как раз я пойду и буду переводить, чтоб вам проще было. Прилип, как жвачка. А он какой-то странноватый. В общем, мы от него отделались.

…

Мобильник опять не дали. Всех моих контрактов оказалось недостаточно. Надо ждать вид на жительство.

…

В супермаркете загрузили рюкзак и поплелись к Крис. Вечером назначено пати с участием всех ее бразильских друзей.

…

Были друзья, уж очень они шумные. Всего четверо, Флави, и этот жвачкоподобный Мэтью. Досидели до часу ночи. Бразильцы все ученые, кто микробиолог, кто информатик.

Позвонили в спелеоклуб и договорились взять меня с собой завтра.

танцы, Франсуаза, Кристина и булочки

3.10.2006

Жду Франсуазу с которой мы должны пойти в административное здание составить контракт на меня. Потом с Кристиной едем на вокзал завести мне транспортную карту, мы будем делать это на ее контракт, потому что мой готов неизвестно когда будет.

Пошла спросить, где Франсуаза, там сидят две мадам, которые пытались мне членораздельно, но по-французски сказать, когда она будет, но ведь у них там с числительными вообще бардак, так что мы высыпали в коридор, собрали вокруг себя еще двоих таких же и стали кричать вниз на ресипшен, чтобы Вероника оттуда прокричала мне по-английски, когда же будет Франсуаза.

Наконец, мы пошли с документами в административный офис оформлять мне контракт. У меня радостно взяли копии обоих дипломов, сказали, что русских еще ни разу не было и решили, что повесят на стенку. Пробирались мы туда и обратно с Франсуазой почти лесом по руслу бывшего ручья, с булыжниками и наносами паводковых вод. Вообще, тут людей очень мало. В Доме сидят человек 50 – 70, все друг друга знают и целуются каждое утро. Я от этого пока уворачиваюсь, как-то мне с утра еще этого не хватало.

Я сижу пока в общей комнате, а тут стоит кофе-машина общего пользования и периодически сюда насыпаются аспиранты или кто они тут есть, гудят около кофе, а потом начинается общение с постдок ля рус. Уже который раз поступил вопрос о том, какие я предпочитаю танцы. Я, говорю, волейбол предпочитаю, думаю, сейчас отстанут, нет! Оказывается они все тут в команде по волейболу. Что ж это за команда такая. Я говорю, в пляжный все больше, и мы, говорят, в пляжный. В общем, пришлось обещать, что как только я заселюсь куда-нибудь в свое жилище, так сразу и начнем.

….

Выбрались мы оттуда с идеей идти домой и зайти в бар около дома, что мы и сделали, купив по дороге в булочной какие-то феерические треугольники с заварным кремом. Такой эклер-лапоть. В баре нам налили большой чайник мятного чая и все, это было все, что нужно для счастья. Официант это было что-то отдельное! Уж так он вился около нас. Но нас с Крис трудно не заметить. Одна совсем темная южанка, и я беленькая и с большими испуганными глазами. Ну, может, не с испуганными, это я уже преувеличиваю. Но на нас все поворачиваются. Даже музыка там была уже волшебная и французы вокруг очень милые. И до дома близко. Только мы его искали еще минут тридцать. Но оказался ближе, чем мы думали. Дома – в душ и в люлю. У Кристины нашлось радио, в общем, жизнь налаживается.